Плохой долг Отечества. Как Беларуси вырваться из долговой зависимости от России

Всемирный банк опубликовал статистику внешних обязательств государств мира за 2020 год. Согласно данным, государственный долг Беларуси вырос, а большую его часть контролирует Москва. Почему создались такие долги и что с этим делать — одна из важнейших задач для экономического и политического будущего страны.

Беларусь должна России почти $8,32 млрд. Еще $2,28 млрд Минск задолжал Евразийскому банку развития, в котором ключевую роль играет та же РФ. Остальные белорусские долги распределяются между Китаем, частными держателями облигаций, Всемирным банком и ЕБРР. Всего вместе — $18,57 млрд, что на 8,4% больше чем в 2019 году, информирует Всемирный банк.

Давление через энергоресурсы

Внешний долг не является чем-то катастрофическим для государств, если они могут брать кредиты из разных источников. Часто это даже хронические долги, когда для решения проблемы со старыми долгами власти действуют по стандартной схеме: привлекая новые кредиты.

Проблемой Беларуси является то, что слишком большой «кредитный портфель» — у одной России. Причем причина такого положения только одна: колоссальная зависимость экономики Беларуси от российских углеводородов.

Эта зависимость выстраивалась еще в советское время, задолго до 1991 года.  Даже в Беловежской пуще, когда решалась судьба СССР как геополитической реальности, для Станислава Шушкевича, тогда Председателя Верховного Совета Беларуси, российская нефть и особенно газ были важным фактором договоренностей с Москвой. Как тогда говорили, чтобы «не заморозить людей». Именно этот вопрос поднимался Шушкевичем в переговорах с лидером РСФСР Борисом Ельциным параллельно с проблемой будущего СССР.

Белорусская электроэнергетика и производство тепла зависели от российского газа, поэтому «заморозить людей» не было фигурой речи.

Можно даже сказать, что в 1991 году белорусы получили политическую свободу, но без экономической независимости. Это понимали и в окружении Бориса Ельцина, полагаясь на энергоресурсы как способ дальнейшего давления на двух беловежских подписантов — Беларусь и Украину.

Политическая зависимость как следствие экономической

Хоть энергоресурсы стали универсальным способом давления на всю Восточную Европу, Беларусь была в особо уязвимых условиях.

Во-первых, очень мало своего газа. Сегодня собственных объемов добычи не хватает, чтобы перекрыть хотя бы треть потребления. Скажем, Украина потребляет 30 млрд куб. м газа, из которых импортирует только 10 млрд куб. м. Беларусь потребляет 20 млрд куб. м, из которых импортирует более 18 млрд куб. м.

Во-вторых, до последнего времени у Беларуси не было атомной генерации. В 1991-ом АЭС была даже у Литвы, хоть и была закрыта после гарантии вступления Вильнюса в ЕС и НАТО. 

В-третьих, у Беларуси не было магистральной ГТС, она не была транзитером газа в Европу. В этом есть своя причина. Ещё в 1970 году состоялась сделка между ФРГ и СССР «газ – трубы». ФРГ выдвинуло условие, чтобы газ к ним не шел через территорию ГДР. В результате трубу проложили южным маршрутом.

К 1991 году у Беларуси просто не было козырей в переговорах про газ с Россией.

Конечно, сейчас есть трубопровод «Ямал-Европа». Но он в Беларуси принадлежит «Газпрому» и последнее время «сушится» еще сильнее южного маршрута. Построен первый блок БелАЭС, готовится второй, но это лишь обмен зависимости с российского газа на российское ядерное топливо.

К этому еще нужно добавить и колоссальную зависимость от российской нефти, что позволяет Москве контролировать прибыльность белорусской экономики, а значит — долговую нагрузку. Именно экономическая зависимость является фундаментом, позволяющим Кремлю вовлекать Беларусь в свои интеграционные проекты.

Заколдованный круг долгов

Нельзя сказать, что Станислав Шушкевич или даже Александр Лукашенко не понимали положения вещей. Более того, в последние годы, особенно после 2014-го Минск пробовал проводить диверсификацию источников. Однако все это попытки были нацелены скорее на улучшение переговорных позиций перед Кремлем в выбивании каких-то преференции по нефти и газу. Москва отвечала взаимностью, как «налоговый маневр», который прямо бил по Беларуси.

В общем, Беларусь сильнее всех привязана к экономике России. Это не означает, что Беларусь не может стать, например, частью Евросоюза. Наоборот, именно ей больше всего в Восточной Европе нужно быть интегрированной со всеми, с кем только можно, но только если это не провоцирует конфликт с РФ. Беларусь не может себе позволить статуса «ничьих земель».

Парадокс Беларуси в том, что ей нужно иметь хорошие отношения со всеми.

Скажем, Беларуси нужно диверсифицировать свою инфраструктуру: строить вставки постоянного тока с Польшей, более активно торговать с Украиной, продавать электроэнергию в Балтию, получая доступ к портам на севере и на юге. Для этого нужны хорошие отношения не только с Россией, но и со всеми соседями без исключения.

Сейчас «разновекторная дружба» фактически невозможна.  Минск предпринимает недружественные шаги относительно соседей, которые еще более укрепляют его зависимость от Кремля. Доходит до намеков на биполярное расстройство, когда практикуют риторику «осажденной крепости», а в то же время просят «не подталкивать в объятия России».

В идеальном сценарии для Беларуси Россия сама должна начать двигаться в сторону европеизации и демократии. Тогда Минск сможет сохранять дружественные отношения с Москвой, но быстрее России двигаться к экономическому сотрудничеству с Евросоюзом. Так Беларусь уравновесит свои зависимости и рынки, что поможет если не решить долговую проблему, то сгладить ее.

Однако разложить яйца в разные корзины будет способен только признанный в Европе и США режим. Нынешний авторитарный Минск загнал себя в угол, поэтому не может уменьшить ни политическую, ни долговую, ни энергетическую зависимость Беларуси от России.

Образно говоря, Беларусь попала в заколдованный круг, где долги определяют политическую судьбу, а политическая судьба — долги.

Виктор ЧЕРНЫШ