«Меченные» деньги. Что принесет белорусам полная цифровизация рубля

По словам председателя правления Национального банка Павла Каллаура, принятие решения о введении в Беларуси цифрового рубля ожидается приблизительно до конца года. Страна лишь с небольшим отставанием идет по пути России, где Госдума планирует окончательно принять закон о цифровом рубле к маю. Но даже не дожидаясь законодательного урегулирования, 15 ведущих банков РФ присоединились к эксперименту по использованию «валюты третьего типа» частными лицами и перевода пенсий в цифровые рубли.

Нетрудно предположить, что к опыту Российской Федерации присматривается не только белорусский Нацбанк, но и Александр Лукашенко, от которого, по словам Каллаура, и будет зависеть окончательное решение о судьбе цифровой валюты в Беларуси. И, конечно, его больше интересует не столько удобство населения или мировой опыт, сколько дополнительные возможности контроля над гражданами, которые открывает новая форма валюты. Можем уже сейчас посмотреть, какие основные претензии предъявляют россияне в адрес собственного цифрового рубля.

Стоит отметить, что после появления повесток в армию через сайт госуслуг россияне вообще с подозрением относятся к нововведениям в сфере цифровизации, вполне разумно предполагая, что любые технические новшества режим будет использовать для укрепления своей власти. При этом замечания, высказываемые россиянами в адрес цифрового рубля, сводятся к тому, что «валюта третьего типа» фактически циркулирует лишь между счетами Центробанка и предоставляет ему невиданные контрольные и ограничительные функции.

Сторонники цифровизации подчеркивают полную прозрачность всех трансакций как благо нового типа валюты. Они говорят, что таким образом будут исключены нецелевые траты (например, алименты можно будет потратить только на покупку детских товаров). Увеличивается контроль за нерациональным использованием бюджетных средств. Однако учитывая полное отсутствие банковской тайны в современной России и Беларуси, такая прозрачность может стать инструментом дополнительного вмешательства государства в личную жизнь.

Например, даже сообщение о том, что некий общественный деятель ходит несколько раз в аптеку и тратит там свою цифровую валюту на «виагру», хоть и не несет в себе обвинения в чем-то незаконном, но вполне может использоваться для шантажа.

«В советские времена у власть предержащих бытовала присказка – жаль, что нельзя к каждому рублю милиционера приставить. Теперь будет можно, это сразу заложено в механизм работы цифрового рубля», – предполагает экономист Александр Виноградов.

Второй российский страх перед цифровалютой заключается в том, что уж очень она похожа на существующий в Китае «социальный рейтинг», позволяющий поощрять в тратах лояльных граждан и ограничивать расходы «провинившихся». Цифровые рубли каждого отдельного человека будет возможно «маркировать», отслеживая или ограничивая расчеты ими.

Например, цифровой рубль можно ограничить за регионом оплаты, суммой транзакций, типу покупок и даже времени суток. То есть цифровой валютой можно искусственно ограничить потребление – всеобщее или только нежелательной прослойки людей. А в наших реалиях если что-то может быть использовано в репрессивных целях – оно обязательно и будет использовано. Центробанк сможет произвольно устанавливать любого рода рамки, и на всякую «опасную» транзакцию моментально последует блокировка всего кошелька…

К тому же новая валюта по определению не является инструментом накопления.

«Мы цифровой рубль рассматриваем именно как средство платежей и расчетов, но не для сбережения. На цифровые рубли не будут начисляться проценты, не будут выдаваться кредиты, а вот переводы в цифровых рублях будут для людей абсолютно бесплатными. Мы сейчас ориентируемся на сумму где-то в 300 тысяч рублей в месяц для пополнения цифрового кошелька», – говорит глава ЦБР Эльвира Набиуллина.

Россиян откровенно тревожат слова о «потолке» в 300 тыс. рублей, учитывая, что правящий класс в стране не ограничивает себя в расходах. На фоне все большей непрозрачности доходов руководства РФ, в которой недавно непубличными стали даже декларации депутатов и чиновников, популярности набирает гипотеза о том, что «элита» и не собирается принимать участие в цифровом эксперименте. Зато использует цифровизацию для того, чтобы фактически изъять у населения наличные деньги.

Чтобы не быть обвиненными в конспирологии, отметим, что цифровые деньги имеют несомненные макроэкономические плюсы, например, создавая прозрачность в налогообложении. Однако ускоренное их введение в России, а теперь и Беларуси, подсказывают, что руководство двух стран исходит из других соображений.

Белорусам стоит более пристально присматриваться к российским финансовым экспериментам, чтобы хотя бы лучше понять, что их ожидает. Но еще более стоит обращать внимание на поведение обычных россиян, которые за последние двадцать лет до идеала отточили тактику бойкота всех инициатив власти – от прививок «Спутником» и до Fan ID для футбольных болельщиков. Эти навыки могут нам понадобиться намного больше.

Геннадий ЛУКЬЯНОВИЧ