«Инструмент тотального контроля». Чем цифровой рубль так приглянулся Лукашенко

Заместитель председателя правления Национального банка Беларуси Дмитрий Калечиц назвал введение цифрового рубля «одним из ключевых инфраструктурных проектов в области платежей и цифрового развития на 2025 год». Возможно, в странах демократии, с подконтрольными гражданским институтам правительством и Центробанком введение цифровых денег представляет собой очень прогрессивное начинание. Однако эта история не про белорусский режим.

Выступая на расширенном заседании правления регулятора, Дмитрий Калечиц также рассказал, что работа будет вестись с «применением программно-технического комплекса, функционирующего на основе технологии блокчейн», одновременно с чем будут подготовлены изменения в законодательство. В целях «снижения риска нарушения функционирования автоматизированных систем», а также «обеспечения гибкой возможности их модернизации и безопасности» банкам «следует уделять повышенное внимание уменьшению зависимости от иностранных поставщиков программно-технических решений», добавил замглавы Нацбанка.

• Можно предположить, что реализация проекта затормозилась именно на этапе разработки белорусских программных решений, так как идея создания цифровой валюты для Беларуси и выхода белорусского рубля на трансграничный уровень в принципе не нова.

Такую форму платежей тот же Калечиц анонсировал еще в июле 2023 года, описывая новый тип денег, как «законное платежное средство, которое выполняет все функции денег, эмитируется Центробанком и имеет одинаковую ценность с наличным и безналичным белорусским рублем».

О том, что цифровой рубль войдет в белорусский оборот уже в 2025 году, говорил и замначальника управления стратегического развития Нацбанка Михаил Демиденко. Но, как это заведено в Беларуси, сроки выдержать не удалось, в связи с чем запуск валюты сдвинулся, как говорится, «вправо».

• Может быть, это даже к лучшему, потому что с цифровым рублем нынешний белорусский режим получит дополнительные рычаги контроля над населением, похожие на китайскую систему «социального рейтинга». Поскольку специфика цифровой валюты предусматривает создание своего рода «электронного кошелька», оператором и владельцем которого является Национальный банк.

На этом фоне остается открытым вопрос, не будет ли банк не только отслеживать платежи, но и избирательным образом ограничивать или блокировать их? В условиях, когда десятки белорусов были оштрафованы на крупные суммы за переводы в пользу нежелательных общественных организаций, а в стране распространена практика конфискации имущества за оппозиционную деятельность, вопрос непраздный.

Таким же вопросом задаются и российские эксперты — а в этой стране внедрение цифровых денег продвинулось значительно дальше, чем в Беларуси. Несколько российских банков уже протестировали использование цифрового рубля при выплате стипендий и оплате штрафов. Ходят слухи о скором переводе всех пенсий в цифровые рубли, которые будет невозможно обналичить. Правительство изо всех сил опровергают подобные планы, но не убедительно — особенно после последних инициатив Кремля с поднятием пенсионного возраста.

«При всей якобы похожести систем безналичных расчетов, между ними есть критическая разница. Цифровые деньги — это в первую очередь инструмент контроля, причем контроля тотального. Любой держатель цифровых денег в любой момент может быть “выключен” из системы. Часть цифровых денег или вообще все могут стать ему недоступны в любой момент. При этом цифровые деньги не являются собственностью [человека]. Они — собственность эмитента, что и подразумевает абсолютную власть над пользователем этих денег», — пишет блогер Анатолий Несмиян.

Напомним, что в мае Александр Лукашенко встречал главу российского Центробанка со словами «Эльвира Схапизадовна, хотел бы кое-чему у вас подучиться». Полуофициальный канал Лукашенко тогда же сообщил, что на встрече шла речь в том числе и о внедрении цифровой валюты.

Единственное, на что нам сегодня остается уповать — это медлительность айтишников на службе государства. Если цифровой рубль будет вводиться такими же темпами, как разрабатывалась белорусская противоковидная вакцина — у нас все-таки есть шанс.

Геннадий ЛУКЬЯНОВИЧ