Почему белорусская номенклатура такая трусливая?

Белорусская номенклатура не чувствует себя элитой, готовой брать ответственность за страну. Все чиновники видят себя какими-то винтиками большой бюрократической машины. И ни на что другое не претендуют, пишет политолог Валерий Карбалевич для «Радыё Свабода».

Только два факта последних дней.

В Минске судят экс-министра лесного хозяйства Виталия Дрожжу. Он признался, что получал взятки от иностранной компании.

По информации «Нашей Нивы», задержали заместителя председателя правления «Белагропромбанка» Виталия Крука. Якобы за реализацию коррупционной схемы.

Также в последнее время попали в опалу, были задержаны некоторые владельцы крупных коммерческих компаний, в частности за рост цен.

Стоит напомнить, что все время своего правления Лукашенко беспощадно прессовал всех начальников. Причем делал это демонстративно, на потребу публики. То был такой дешевый популизм. Он выступал в образе «народного президента», который защищает простых людей от плохих чиновников. На этом в значительной степени основывалась его популярность.

Лукашенко удалось создать такую политическую систему, в рамках которой номенклатура, бизнес не стали субъектами политики, не получили права голоса при принятии важных решений. Они были лишь инструментом в руках Лукашенко. А на практике часто становились «жертвенными козлами» во время каких-то антикоррупционных кампаний, попадали за решетку. Причем это касалось даже людей из близкого окружения Лукашенко, например Юрия Чижа.

И вот грянул 2020 год. Режим зашатался. Его судьба в значительной степени зависела от позиции номенклатуры. Ожидали, что случится раскол элит, и тогда Лукашенко потерял бы власть.

Казалось бы, вот она благоприятная ситуация, чтобы элиты заявили о себе, своих интересах. Высшая номенклатура, крупный бизнес могли воспользоваться моментом, когда власть Лукашенко больше зависела от их поддержки, чем они от него. И выставить какие-то условия. Например, чтобы Лукашенко согласился на приватизацию государственной собственности в пользу чиновничества, директората, крупного бизнеса. Как это произошло в России и в Украине. Или хотя бы создать систему, которая бы гарантировала их собственную безопасность, защищала от тюрьмы.

Как, например, после смерти Сталина правящая советская номенклатура поставила под свой контроль правоохранительные органы. Произвол спецслужб был прекращен, они лишились права «разрабатывать» высоких чиновников. Во времена Брежнева практически невозможно было арестовать за коррупцию крупного номенклатурщика. В худшем случае такого могли передвинуть на низшую должность.

Но в Беларуси ничего подобного не произошло. Элита поддержала Лукашенко без всяких условий. И оказалась в той же ситуации, как и раньше, до 2020 года. Любого из ее представителей можно арестовать, посадить в тюрьму, лишить имущества. И рассчитывать на независимый справедливый суд они также не могут, как и политические заключенные. Перед репрессивной машиной они такие же беззащитные, как и открытые противники режима. Как это произошло, например, с руководителем «Приорбанка» Сергеем Костюченко, которому дали 3 года и 6 месяцев якобы «за уклонение от уплаты налогов».

Кстати, и силовики оказались в той же ситуации беззащитными. С начала протестов Лукашенко поменял, отправил в отставку всех руководителей силовых структур (кроме министра обороны Виктора Хренина). Некоторым дали «золотой парашют» в виде более низкой должности, а другие и того не получили.

В критический момент истории страны оказалось, что белорусская номенклатура трусливая, несамостоятельная, необъединенная. Нет структур, в рамках которых элита могла бы формулировать, согласовывать свои корпоративные интересы, выдвигать требования. Неслучайно Лукашенко не позволяет превратить организацию «Белая Русь» в партию. Ведь партия можно бы стать центром консолидации чиновничества. А в 2020 году, во время острого политического кризиса, номенклатуре даже в голову не пришло, чтобы заявить о своих интересах. По крайней мере, такая информация не просочилась даже на уровне слухов.

Самое главное, белорусская номенклатура не чувствует себя элитой, готовой брать ответственность за страну. Все чиновники видят себя винтиками большой бюрократической машины. И ни на что другое не претендуют. Даже перед лицом угрозы собственной безопасности.

В результате в Беларуси сохранился режим личной власти Лукашенко, персоналистский режим. Политическая модель напоминает восточную деспотию, в которой и народ, и элита имеют одинаково бесправный статус крепостных, подданных диктатора.